Последний раз осмотрев ель на наличие изъянов в броне из игрушек и мишуры, но не найдя оных, Таня довольно улыбнулась и подумала:
"Теперь никто не поспорит что я не умею что-то украшать. Мало ли там, в свитере хожу. Главное - доказать. Ну и устала я..."
Прислонившись спиной к стволу разлапистой елки, девушка прикрыла глаза и даже не заметила как уснула.
Проснувшись, Гроттер захлопала ресницами. Кто-то ее разбудил. Таня с удивлением посмотрела на сложенный вчетверо лист пергамента.
Зевнув, девушка развернула его и посмотрела на свой портрет в обрамлении еловых ветвей, мишуры и прочей новогодней шушеры.
Подскочив и едва не сшибив при этом ель, Таня взглянула на нее. Ель была вся усыпана крохотными свечками, пылающими ровным оранджевым светом.
Догадавшись бросить взгляд на пергамент, Гроттер прочитала появившуюся надпись:
"Я посчитал что свечи лучше всего украсят новогоднюю ель. Особенно в твоем исполнении
P.S. У тебя чудные щечки"
Таня недоумевающе подняла руку к левой щеке и ощутила что-то липкое и холодное.
Посмотрев на пальцы в белой краске, Гроттер скомкала пергамент и швырнув его на пол, с криком:
- Где этот гад ползучий?! - бросилась по коридорам Жилого Этажа.
После второго выбега в злосчастную гостиную темного отделения, Таня догадалась остановиться. Топнув ногой, сказала:
- Не прячься. Я тебя все равно убью.
- Как страшно. Уже можно бояться? - поинтересовался насмешливый голос за спиной.
- Ты... - убийственным голосом прошипела девушка, бросаясь на Бейбарсова.
- Таня, ты же обещала показать... елку, - сказал только что вошедший Иван Валялкин. Но тут же замолчал и сразу опустил руку с зажатым в ней подарком. Зачем пытаться, раз опоздал.
Когда Глеб отпустил ее голову, Таня отшатнулась и втянула носом воздух.
- Да... Да я тебя... - начала было Гроттер но Бейбарсов ей это не позволил.
- Загадай желание. Пока горят свечи.
Тишину прорезал мерный бой часов.